Меня мама спросит тихо: «Ты чего сынок притих,
Снова думаешь о прошлом или пишешь новый стих?
Я опять всю ночь молилась, чтобы пыл твой поутих,
Чтобы голова остыла, и ты больше не грустил.»
Ты послушай меня, мама, я ведь у тебя не псих,
Но мне больно так, как будто с разбегу дали под дых,
Но я боль терпеть умею, за истерику прости,
Я умом все понимаю, но сердцем не отпустил - Да.
И пусть она уйдёт с моего пути,
Любить её никто мне не запретит,
Я отпускаю тебя, птичка моя, лети,
Любить тебя никто мне не запретит.
И пусть с тобой нам больше не по пути,
Любить тебя никто мне не запретит,
Я отпускаю тебя, птичка моя, лети,
Любить тебя никто мне не запретит.
И даже если ты уйдёшь с моего пути,
Любить тебя никто мне не запретит,
Я отпускаю тебя, птичка моя, лети,
Любить тебя никто мне не запретит.
На полу твоя одежда, а на щечках ямочки,
Поцелуй дарил надежду и крепче сажал крючки,
Делал вид, что мне все по фиг, даже не снимал очки,
Но внутри горел пожар и сердце рвалось на клочки.
В сообщении три глагола: «скучаю, хочу, люблю.»
Всё общение с тобой по факту свелось к нулю.
Улыбаешься натянуто, видел тебя по дню,
Не один такой, наверное, попал в твою западню – Да?
И пусть она уйдёт с моего пути,
Любить её никто мне не запретит,
Я отпускаю тебя, птичка моя, лети,
Любить тебя никто мне не запретит.
И пусть с тобой нам больше не по пути,
Любить тебя никто мне не запретит,
Я отпускаю тебя, птичка моя, лети,
Любить тебя никто мне не запретит.
И даже если ты уйдёшь с моего пути,
Любить тебя никто мне не запретит,
Я отпускаю тебя, птичка моя, лети,
Любить тебя никто мне не запретит.
